О черепахах
Время играет со мной странные шутки. Мне кажется, что между 14 февраля и 8 марта прошло не более недели, как и от этих дней до нынешнего момента. Приготовления и толпы мужчин, снующих по улицам с бегающими глазами, ведра желтых цветов, открытки с сердечками – все было таким странным и не относящимся ко мне. Я не чувствую себя ни любимой, ни девушкой. Проходя через эти толпы, я низко опускала голову – поля моей шапки достаточно широкие, чтобы не видеть почти ничего, кроме растоптанного серого снега, будто день самый обычный, будто вокруг никого нет.
У папы в кармане было три шоколадки с разными рисунками, и он предложил погадать: выбрать вслепую ту, которая охарактеризует тебя. Маме выпала мышка с букетом спелых колосьев, сестре – петух с будильником, а мне – черепаха в очках. Подумав, мы все сошлись на том, что совпадение идеально. Вечером, в полусне смотря передачу об экзотических животных, я услышала фразу: «
Галапагосская черепаха движется медленно-медленно, будто со скоростью собственной эволюции».
О белых рубашках и джазе
Смотрела концерт группы «Воскресенье» и больше музыки даже привязалась к тонкой белой рубашке Романова, под которой едва просвечивала белая майка без рукавов. Дедушка всегда носил такие майки, а отец – никогда. Мне кажется, что это знак какой-то тайной принадлежности, скромной строгости и старомодности, милой и близкой. Белые рубашки (особенно с закатанными до локтя рукавами) как будто находятся в той же плоскости, что и лица чернокожих музыкантов из ежевечернего джаза на телеканале Культура. Мне трудно представить, что и сегодня можно играть так. Они кажутся строгими и одновременно свободными, лишенными броской драйвовости, призванной завлечь зрителя, и погруженными в самую сердцевину звука, ритма. Они играют так глубоко, из себя, что становится немного неловко, будто подглядываешь за чем-то очень личным, интимным. Кундера говорил, что «
Иметь зрителей, думать о зрителях – значит жить во лжи». Сегодня мы все время думаем о зрителях, что всегда порождает фальшь и страх фальши в единой связке, парализуя нас и делая несчастными и злыми. Если бы каждый мог жить так, как они играют музыку, будто повинуясь внутреннему голосу, «
вызывающему душу на палубу тела». Но если ты не можешь сам ее вызвать, должен быть кто-то, кто сможет сделать это за тебя. Это и называется любовью.
О стрелке компаса Вечерами, гуляя по ледяным улицам, мы говорим о прошлых жизнях и удивляемся тому, как точно, разумно и логично устроено увиденное В. сплетение своих и чужих жизней. Наверное, у каждого внутри есть компас, безошибочно указывающий верное направление. Чувство правды, совесть способны ошибаться также редко как стрелка инструмента, всегда указывающая на север. Двигаться, повинуясь этому чувству, все равно, что идти по магнитному меридиану. Потому ли Маленький мистик и Мастер живут в башнях на меридиане? Башня – это оплот и знак достижения задуманного, символ всей суммы личного опыта, сам ты, в точке своей жизни, из которой можешь обозревать путь пройденный и еще не начатый. Потому Мастер может приходить к Маленькому мистику, а Маленький мистик к Мастеру – нет. Дело не только и не столько в заклятии Мастера (или в заклятии над Мастером), установившим эту границу личного, но и в неспособности Маленького мистика приблизиться достаточно, ведь он еще не знает этой части пути, он еще не прошел ее, только видел преодолевшего ее Мастера – чудо.
О гвоздиках Моей маме на день рождения на работе какой-то дворник подарил гвоздику, и я вспомнила как однажды мы с
nenseret и
.::касторка::. шли по вечернему городу и видели парня и девушку, несшую в руке одну гвоздику. Они тогда очень жалели девушку и осуждали парня, и говорили, что оба они, с этим несчастным цветком, выглядят очень убого. Я же не могу забыть, как блестели глаза моей мамы, когда она говорила «Поставь мою гвоздику в воду»… Внутри все сжимается.
Почему-то по отношению к гвоздикам существует некий цветочный расизм. Всякий цветок – красота и радость тем более захватывающая, что недолговечная. Почему гвоздика для похорон и для 9-го мая, а вовсе не для свиданий? Мне нравятся гвоздики, нравятся уже почти больше всех других цветов.
Об искрах мирового огня В отсутствии работы смотрю кино, читаю книги, слушаю музыку, иногда хожу на концерты и много гуляю, то есть делаю почти все, чем хотела бы наполнять свою жизнь изо дня в день, но все же чувствую себя жалкой и несчастливой – так многого не хватает, что боюсь перечислять даже в мыслях. Мне жаль, что это все лишь для меня... Как верно, что все, что бы ни узнавал человек, теряет смысл, если им не делиться.
Прочла где-то, что согласно исследованиям немецкого алхимика Ямсталера, «
…человек, как и любое другое живое существо, делая вдох, поглощает в себя не только воздух, но и свет солнца, точно также как растение, поглощая свет солнца, вырабатывает кислород, необходимый ему для жизни. Следовательно, затруднения в дыхании обозначают собой сложности в усвоении мирового огня, то есть в усвоении духовных и космических принципов». Должно быть от этого все, должно быть я действительно не вылечусь, пока не научусь в этом отношении хотя бы чему-то.
В одном из последних снов та же девочка, что рисовала углем на белой скатерти дерево моего будущего, отвела меня в здание заброшенного завода, которое было таким большим, что внутри него повсюду была зима. Пройдя сквозь старую деревню и примерзших к забору мужиков с цигарками, я оказалась в бесконечном ряду конвейера, на котором производили непостижимое – пространство и время. Механические руки ткали ткань мира как Арахна свое чудесное полотно. По внутреннему радио мягкий голос говорил о законах Вселенной, и о Мировой Душе. Я так старалась все запомнить и так боялась, что это всего лишь сон, что много раз просыпалась, но, в первую секунду освобождения от сна, понимая, что больше не слышу мягкого голоса, снова уходила туда. В конце концов, мягкий голос сменился другим, с интонацией, характерной для врача психиатрической лечебницы, и где-то там, в невидимой радиорубке, сказал какому-то санитару: «Это не хорошо, больной не должен быть недоволен жизнью, вызовите мне Ольгу».
Первый раз за очень долгое время во сне я была названа своим настоящим именем.
О смерти
Во время одной из прогулок видела на улице мертвого мужчину. Он лежал на спине, на холодном мокром асфальте, в домашней одежде, с задранной на животе майкой, а вокруг стояли деловитые милиционеры с планшетами, мимо проходили люди. Мне внезапно очень захотелось подойти и поправить ему майку, и пригладить рукой растрепавшиеся волосы, и провести ладонью по щеке, что бы успокоить болезненную красноту, какая бывает от сильного волнения. Нет, я тоже прошла мимо, неся в себе чувство вины и странную уверенность в том, что он родной мне и близкий человек. Придя домой, я снова и снова пыталась нарисовать его, как мужчину с румянцем на щеках, спящего в окружении цветов, сочной травы и жужжащих пчел, будто он, распаренный прогулкой, просто прилег отдохнуть.
Во время той же прогулки неизвестная женщина неожиданно остановила нас на улице, что бы сказать: «Бог любит вас». Вспоминаю сон, который видела за день до этого, в котором я стою у воды, как бы спрятавшись за тонкими хлесткими ветками без листьев, и смотрю на реку: как медленно плывут волны, как качается на них прекрасный белый лебедь. Над головой в небе точно такая же река, только в ее ленивых волнах повсюду большие красные яблоки. Некоторые из них надкушены, другие будто только сорваны с ветки, а где-то вдалеке, у самого горизонта, там, где два потока соединяются, начинается закат…
Об Ионе Как-то в библиотеке наткнулась на стенд, посвященный 110-летию со дня рождения Эриха Фромма. Взяв из множества книг случайную и открыв ее на произвольной странице, снова натолкнулась на историю Ионы. Вот, что там было сказано:
«
…В истории с кустом Бог дает понять Ионе, что сущность любви – «трудиться» ради чего-нибудь, что любовь и труд – нераздельны. Человек любит то, ради чего он трудится, и человек трудится ради того, что он любит…». Не могла не подумать в этом отношении о Нью, разве не об этом мы всегда думали, разве не об этом говорил Мастер?
И дальше: «
…История Ионы дает понять, что любовь нельзя отделить от ответственности. Иона не чувствовал себя ответственным за жизнь братьев своих. Он, как и Каин, мог бы спросить: «Разве сторож я брату моему?». Ответственность – это не обязанность, наложенная на меня извне, она – мой ответ на чью-то надобность, небезразличную мне. Ответственность и ответ имеют один корень; быть ответственным – значит быть готовым к ответу…». Воистину «Знаки, они повсюду!».
О кино Когда был день рождения Г.Горина, пересмотрела любимые фильмы:
«Тот самый Мюнхгаузен», «Дом, который построил Свифт», «Формула Любви» … Кто еще мог бы создать такое, что бы в 20-й, в 50-й, в 100-й раз чувствовать, смеяться, удивляться, плакать, жить? Люблю их всех бесконечно.
Посмотрела впервые
«Анну Каренину» и поняла, что мне очень нравится эта манера – снимать будто сон, с ощущением какой-то ирреальности происходящего, будто это символы движутся и видоизменяются в пространстве и времени, которые как губка пропитаны предчувствием беды и катастрофы. Особое линейно-нелинейное течение времени, музыка и несуразный, нудный, милый Каренин, сцепив за спиной руки шагающий по анфиладе комнат, - вот из чего сложился для меня фильм и остался глубоко внутри.
6-й сезон
«Хауса» , напротив, не слишком остался в сердце. Нет, он не плохой, добротный, они там и расходились, и с опоссумами сражались, и людей убивали, и готовили… Но после особенно тронувших 4-го и 5-го все кажется меньше, каким-то откатом назад что ли.
Ну и, конечно,
«Остаться в живых» , дошла эта история и до меня. Случайно увидев по ТВ какую-то серию, не поняла ничего, кроме того, что мне это нужно. Посмотрела 2,5 сезона и захватило. Гнусавый переводчик называл моего любимого персонажа на манер скандинавского бога, а я плакала, когда он плакал и смеялась когда он смеялся, и пугалась, когда он пугался, и с патологическим любопытством наблюдала за тем, как он вписывает в кроссворд слово «Гильгамеш» или обыгрывает компьютер в шахматы. Он чудесный идеалист, как и его тезка – прославленный английский философ. Я же с тайным волнением думала о том, как на него похожа в минуты его отчаяния или в те моменты, когда им снова и снова овладевает вера в призвание.
Люди, у кого есть продолжение, начиная с 13 серии 3-го сезона – спасите меня, пожалуйста, умираю, так необходимо досмотреть!
О музыке Да, мы сходили на «
Nazareth » и это действительно были они, как бы мы не сомневались, и это действительно было чудесно. Меня снова поразило ощущение исходящей от них свободы и легкости, совершенно естественных, врожденных, будто передающихся вокруг взглядом, движением, звуком… Я с большой радостью поймала себя на том, что слушаю их без усилий, также легко и естественно, не думая о выражении лица и о том, насколько фальшиво пою их песни. И все-таки я не могла утонуть в них, как тону в музыке Э.М. и Б.Г., и мысль об этом также наполняла меня радостью и уверенностью в чем-то хорошем и правильном.
Доступ к записи ограничен
